Предлагаем вашему вниманию авторский перевод свежей статьи от TN, рассказывающей о вероятных сценариях аргентинской долларизации, которую, на самом деле, правильнее называть «режимом свободного хождения (конкуренции) валют». В публикации рассказывается о том, как Уругвай и Перу пришли к схожим моделям и чего им стоит сохранение национальной валюты, заложниками которой стали как местные ЦБ, так и население этих стран.
Источник: TN
Автор: Julia D’Arrisso
Дата публикации: 31 июля 2024
Заголовок: Competencia de monedas: riesgos y beneficios de los modelos de Uruguay y Perú que busca aplicar la Argentina
Экономический план правительства Аргентины официально вступил во вторую фазу, согласно официальной дорожной карте, сосредоточившись на денежно-кредитной политике и предполагая в конечном итоге введение системы конкуренции валют (для упрощения понимания СМИ используют термин «долларизация», так как считается, что в Аргентине доллар уже выиграл в конкурентной борьбе с другими валютами — К.М.). Этот механизм уже действует в других странах, и сам Международный валютный фонд (МВФ) сравнил аргентинский проект с ранее реализованными случаями в Перу и Уругвае.
В отчете, в котором была одобрена восьмая, пересмотренная версия соглашения с Аргентиной, МВФ отметил, что экономическая команда разрабатывает ключевые основы для продвижения к системе конкуренции валют и отметил, что «в рамках режима это могло бы напоминать систему управляемого плавания, действующую сегодня в Перу и Уругвае».
Опыт Уругвая
В период между 1960-ми и началом 90-х годов Уругвай находился в экономической ситуации, похожей на аргентинскую: с фискальным дефицитом, денежной эмиссией и высокой инфляцией. «В начале 90-х годов Уругвай начал реализацию стабилизационного плана, направленного на снижение инфляции, основанного на использовании обменного курса в качестве якоря цен. Центральный банк предвосхищал ‘валютные коридоры’, в которых должен был двигаться обменный курс», – пояснил Николас Сичевски, экономист и менеджер CPA Ferrere в интервью TN.
Хотя схема валютных коридоров была полезной для предотвращения инфляционного воздействия колебаний доллара, она оказалась уязвимой для неожиданных событий или шоков. Поэтому, и в условиях, когда Центральный банк терял резервы для поддержания интервенций на валютном рынке, этот режим закончился кризисом 2002 года.
С тех пор Уругвай применяет систему свободного рынка, и в настоящее время в стране действуют различные валюты. «Обменный курс свободный. Есть один курс, и Центральный банк ежедневно публикует его открыто», – добавил уругвайский экономист Пабло Моя из Consultora Oikos.
«Было принято решение, что обменный курс будет свободно плавать в Уругвае, с денежно-кредитной политикой, направленной на достижение целей по инфляции, используя процентные ставки в качестве инструмента. Время от времени Центральный банк вмешивается, покупая или продавая доллары для ограничения волатильности обменного курса, хотя в последнее время это не происходило (с 2021 года Центральный банк не участвует в валютных операциях)», – описал Сичевски.
«Здесь есть свобода для покупки и продажи долларов, и в целом обе валюты принимаются как средство платежа (или даже как валюта учета компаний). Естественно, налоги и другие операции (особенно связанные с государством) проводятся в уругвайских песо», – отметил экономист.
Эксперты предупредили, что главным требованием для поддержания управляемых валютных моделей является накопление резервов в Центральном банке, которые в Уругвае составляют около 25% ВВП. «Если у тебя нет достаточного количества долларов, начинает процветать черный рынок. Именно там ‘открывается’ реальная стоимость, и возникают искажения», – добавил Моя.
Для поддержания этой системы Уругвай делает всё, чтобы его денежно-кредитная политика соответствовала целям по инфляции, установленным Комитетом по макроэкономической координации, и была подкреплена процентными ставками. Например, сейчас основная ставка денежно-кредитной политики составляет 8,5%, при этом годовая инфляция составляет 4,96% и стремится к 4,5%.
Опыт Перу и «грязное плавание»
Перу также имеет долгую историю в области экономической политики. В 1985 году, при правительстве Алана Гарсии, была введена модель с существенным государственным регулированием, контролем цен, множественными обменными курсами и высоким уровнем эмиссии, что привело к годовой инфляции порядка 2800% к концу десятилетия.
С приходом Альберто Фухимори в 90-е годы цены были либерализованы, государственные расходы стали контролироваться, а также была одобрена конституционная реформа, запретившая Центральному банку Перу (BCRP) предоставлять кредиты правительству. Фактически банку разрешили покупать казначейские облигации только на сумму, не превышающую 5% от денежной базы. Конституция также позволила резидентам заключать контракты в различных валютах.
«Неофициально перуанцы уже начали долларизироваться. Поэтому было решено разрешить им сохранять свои сбережения в долларах и стабилизировать местную монету, чтобы вернуть доверие к экономике», – отметил Марко Ортис, профессор Университета Тихоокеанского региона.
Постепенно, по мере укрепления этой реформы, люди начали естественным образом больше использовать национальную валюту. Спрос на перуанский соль вырос, хотя первые годы были нестабильными. Лишь в 1997 году инфляция снизилась до однозначного числа.
Для поддержания этой модели сосуществования двух валют Центральный банк Перу внедрил механизм «грязного плавания», который заключается в том, что обменный курс поддерживается на фиксированном уровне. Для этого банк покупает доллары, когда курс падает, и продает их, когда курс растет.
«Центральный банк проводит регулярные интервенции. Считается, что обменный курс в Перу управляемый или “грязный”. Власти неформально обязуются избегать резких колебаний курса. Проблема в том, что экономика частично долларизована, и многие компании и семьи имеют долги в долларах, но доходы в местной валюте. Резкая девальвация может негативно повлиять на их активы и вызвать рецессию», – объяснил Диего Винкельрид, глава Академического департамента финансов Университета Тихоокеанского региона.
Механизм «грязного плавания» не придерживается жестких параметров и не имеет максимальных или минимальных ограничений. Центральный банк применяет его по своему усмотрению, чтобы уменьшить валютную волатильность. По сути, банк выводит из оборота соли и вводит доллары, когда курс растет. Но почему Перу выбрало эту систему?
«Проблема в том, что перуанский соль всегда конкурирует с долларом, и Центральный банк это знает, поэтому поддерживает эту дисциплину. В основном потому, что если произойдут какие-то движения, перуанцы перейдут на доллар, и влияние банка уменьшится», – уточнил Винкельрид.
Эксперты считают, что для успешного функционирования системы нескольких валют в экономике необходимы значительные резервные запасы для удовлетворения спроса на доллары.
«Центральный банк понимает, что экономика с двумя валютами имеет свои сложности, потому что обменный курс становится очень важной переменной. В Перу разрешено сохранять сбережения в долларах, и для этого нужна система защиты, включающая накопление резервов, которые в настоящее время составляют 35% ВВП», – отметил Ортис.
